Театр
Театр обладал своей особенной атмосферой. Самые ранние воспоминания о нем были накрепко связаны с ее детством – как бабушка держит ее под руку и ведет на какое-то представление, которое полностью стерлось из ее воспоминаний за множество лет. Воспоминания стерлись, но впечатления остались, и каждый раз она испытывала детский восторг, когда возвращалась в эту обстановку.
Жемчужный блеск волос подчеркивался золотистым освещением просторного зала. Она обмахивалась белым веером, страдая от духоты в помещении. То и дело она оборачивалась на своего спутника – он выглядел не очень заинтересованным происходившим. На самом деле, он даже не удосужился принарядиться, и ей сейчас за своего спутника было невообразимо стыдно.
Он фривольно положил свою руку ей на талию, и она отстранилась, понадеявшись, что он поймет. Однако мужчина, который вызывал симпатию интересным литературным слогом в приложении для знакомства, сейчас разрушал все своим поведением и ужаснейшей речью.
- Не, ну чего ты, малая? – шепнул он ей на ухо, - Мы же здесь все взрослые люди и все понимаем.
Ужасно мерзкое поведение. Девушка собрала всю свою волю в кулак, чтобы не устроить скандал прямо здесь. Она улыбнулась, затаив обиду и сразу вычеркнув его имя из невидимого списка, как успела вычеркнуть имена остальных мужчин, оказавшихся такими же разочаровывающими.
Как-то ей не везло. Не то чтобы у нее были какие-то особенные требования – ей был важен ум, опрятность и хотя бы малейшее совпадение во вкусах и взглядах. В общем-то, все то, что обычно просили и другие девушки. Разве что, кто-то предпочел бы уму чувство юмора, а опрятность – храбрости, но в целом она не обладала завышенными требованиями и вполне соответствовала тому, чего просила.
Ей были интересны литература, история и искусство, и ей были интересны современные музыканты, компьютерные игры и культовые сериалы; она восхищалась мрачной эстетикой и Лавкрафтовщиной. Все это, надо признать, резонировало с милой внешностью, но подчеркивалось ее старомодным вкусом на одежду и интерьер, а также изысканным воспитанием.
Когда началось представление, она, завороженная чудесами большой сцены, почти не отрывала взгляда от актеров, вслушиваясь в реплики. Спустя некоторое время представления, когда на весь зал возникла благоговейная тишина – накал страстей, драматический момент, выдержанная пауза... неожиданно захрапел ее спутник.
Девушка покраснела, прикрывая лицо веером. Она чувствовала, как горят ее уши, и ей было стыдно за то, что этого человека она пригласила с собой. Несколько раз за постановку она будила его, однако он матерился сквозь зубы и вновь засыпал. В очередной раз, когда она повернулась его разбудить, ее одернул сосед:
- Вы не сможете вытащить из ямы того, кто кусает вам руку.
Объявили антракт, и он все еще спал. Девушка, все также сидя рядом, достала телефон, отправляя его контакт в черный список и, проверив напоследок свои вещи и сложив белоснежный веер в небольшую сумку, вышла из зала, не желая возвращаться.
Было жаль потраченных денег, но еще больше жаль потраченного времени на того человека, который этого совершенно не заслуживал. Надо было бежать от него сразу, как пошли первые звоночки, а не ждать непонятно чего. Она и сама не могла объяснить, почему не ушла раньше. Скорее всего, потому что боялась настойчивости кавалера, того, что он пойдет за ней следом. А так она исчезнет из его жизни без следа.
Она толкнула тяжелую дверь и вышла на улицу. Было уже достаточно темно, однако, тишина в Москве – дело относительное. Вокруг все также переговаривались люди, ездили машины. Столица жила своей жизнью, привычной и даже любимой для некоторых местных жителей. Девушка поправила шаль на плечах, хоть и не было холодно – теплый ночной ветер принес аромат сирени и смутно знакомый запах дорогих сигарет.
Такие сигареты курила бабушка из мундштука, сохраняя в своем образе некоторую элегантность. Бабушка вставляла слова на французском, пила крепкий горячий кофе и предпочитала качественные вещи. Стоило ли говорить, что девушка всегда равнялась именно на нее?
Она бросила взгляд к источнику дыма чисто из любопытства, и это же любопытство заставило ее подойти. Словно гриф, выслеживающий добычу, прижавшись спиной к холодному камню, стоял обладатель хмурого взгляда и карих глаз необычного оттенка засохшей крови. Смуглый, со старомодно-длинными темными волосами, он делал затяжки и выдыхал едкий дым. Изысканный дорогой костюм прекрасно дополнял его образ.
Весь этот флер таинственности стал только сильнее, когда она приблизилась. Он сунул руку в карман и выудил красивый портсигар, протягивая его девушке, однако та, вставая рядом с ним и также облокачиваясь о стену, лишь качнула головой.
- Я не курю, - проговорила она крайне вежливо, - но спасибо за предложение.
- Зачем тогда вышли? – в свою очередь уточнил он, убирая необычный аксессуар и поправляя пиджак. Она не ответила, и между ними воцарилась достаточно приятная тишина, продлившаяся не долго. Затушив сигарету, мрачный незнакомец, тем не менее, остался стоять на своем месте, - Как Вам постановка?
- Знаете, прекрасно, - подала голос она и грустно улыбнулась, устремив взгляд в грязный асфальт, - Однако мне не повезло со спутником. Он, кажется, совершенно не оценил сюжет, предпочтя выдумать собственный в безграничных просторах своего бессознательного.
Собеседник улыбнулся так же и понимающе кивнул. Он потянулся к карману, желая, видимо, взять новую сигарету, однако вовремя остановил себя, сложив руки на груди. Когда он нервничал, он много курил, и, в то же время, он мог не курить абсолютно, когда его не тревожили сердечные проблемы.
- Моя спутница тоже не оценила постановку, - подал он голос, - ушла в уборную в самом начале, так и не вернулась до сих пор.
Обоим им не хотелось возвращаться домой с этим поражением, да и возвращаться в залу им уже не было никакого интереса и желания. Постепенно народ с улицы начал убывать, девушка вновь поправила необычную шаль на плечах, полной грудью вдыхая последнюю сирень. И, неожиданно для себя и мужчины, она протянула ему руку.
- Давайте сбежим, - предложила она, - это центр. Прогуляем всю ночь до рассвета.
Чаще всего, все судьбоносные решения она принимала спонтанно. Ехать или не ехать, устраиваться на работу в эту компанию или нет. Этот раз не был исключением. Конечно, глупая идея гулять с абсолютно незнакомым мужчиной, особенно столь мрачного вида, однако… если бы бог желал ее смерти, она бы давно уже была мертва.
А он вложил грубую, шероховатую руку в ее ладонь и кивнул. Спонтанность не была его чертой совсем. Напротив, он был педантичен до мозга костей, все продумывал заранее и следовал четко сконструированному плану, где продумывал даже те детали, возникновение которых было почти невозможным. Ничто не изменится, если он в одну ночь отдастся на волю судьбы? Поплывет по течению, как некоторые плывут всю жизнь? Плохо ли иногда отпускать себя в свободное плаванье, если ты сохраняешь контроль над ситуацией?
Красивые улицы центральной Москвы сменялись тихими и темными парками. Оба они шли, говоря на совершенно разные темы – сначала обсуждалась постановка, с которой они ушли, затем любимые блюда, любимые музыканты и периоды в истории. Девушка постоянно рассказывала о последних годах аристократии до революции – быт и уклад того времени почему-то восхищал ее и это отражалось на ее вкусовых предпочтениях.
Мужчина же больше предпочитал средневековье, выказал уважение гению Леонардо да Винчи и вместе они пустились в обсуждение его картин и возможных открытий. И это было удивительно – эти двое, встретившиеся совершенно случайно, прекрасно спелись.
- Как Вас зовут? – спросил он во время прогулки, подав ей руку, пока девушка балансировала на узких тротуарах. Она держалась за него крепко и неуверенно двигалась вперед.
- Анна, - поздоровалась она, - Как Каренина. Впрочем, от Карениной у меня только имя.
Она спрыгнула, отпустив его руку, и ушла чуть вперед. Носом она зарылась в Сирень, наслаждаясь ее тяжелым сладким ароматом. Между ними воцарилась тишина – мужчина наблюдал за ней, сравнивая свою спутницу с цветами. Он находил это поэтичным.
Как и цветы, девушка была в полном своем расцвете. Она была красивой, и от нее сладко пахло свежестью дождя. Сохранит ли она свое очарование на долги годы или оно исчезнет вместе с фиолетовыми соцветиями сирени? Облачиться ли она в строгость или навсегда останется бутоном?
Анна же наблюдала украдкой за ним. Отсутствие имени делало и без того загадочную натуру мужчины еще более таинственной. Наверное, как и прочих людей, ее очень интересовали загадки, особенно, загадки, заключенные в человеческой природе. Мужчина напротив, был напичкан такими загадками, и ночь, которая шла так медленно и размеренно, неожиданно для них обоих закончилась вместе с зеленоватым рассветом и холодным утренним туманом.
Они пошли обратно, между ними вновь завязалась беседа, теперь уже о литературе. Девушка с нескрываемым наслаждением вещала о Божественной комедии, рассказывая с каким трудом ей далось начало и как ее потом затянуло. Какие-то отдельно понравившиеся ей строки она зачитала ему сбивающимся шепотом.
Анна неожиданно остановилась, смотря на окно экспресс заказов Макдональдса. Несмотря на столь ранний час, там уже кто-то стоял в ожидании своего заказа и на округу раздавался типичный для этого фастфуда запах картофеля фри.
- Не хочешь ли кофе? – спросила она, залезая в свою небольшую сумку и начиная рыскать в ней в поиске кошелька. Мужчина прервал ее кротким жестом, ухватив за руку.
- Я заплачу, - проговорил он, - Возьми мне тоже, что и себе.
Анна кивнула. Встав возле кассы, она дождалась своей очереди и шепнула девушке свой заказ. Достаточно быстро она вернулась к мужчине и вручила ему высокий стакан с кофе. Он сделал глоток, несмотря на сильный кипяток.
- Классический капучино, - проговорил он с нескрываемым удивлением, - мне казалось, что ты возьмешь латте или глясе.
- Это макдональс, - ответила она с улыбкой, - в нем кофе вообще не отличается на вкус. Ну, или у меня плохой вкус, это я тоже не исключаю.
Когда они вернулись к театру, туман спал, и народу вокруг стало намного больше. Солнце постепенно поднималось, освещая все больше улиц. Анна, впервые за все время прогулки, почувствовала собственную усталость. Мужчина подошел к черной припаркованной машине. Пиликнул сигнал, отперлись двери, и он повернулся к своей спутнице.
- Позволь подвезти тебя до дома? – предложил он, не ожидая отказа и уже открывая девушке дверь, приглашая ее сесть, однако она только покачала головой, все еще сжимая в руках стаканчик кофе.
- Извини, не сажусь в машину к незнакомцам, - проговорила Анна с легкой улыбкой, - я доберусь на метро. Заодно прогуляюсь, а то одной ночи в твоей компании мало для моей блудной души.
- Что же, - он закрыл дверь машины и поправил галстук на костюме, - в таком случае я просто обязан спросить твой номер телефона. Или ты его не даешь?
- Даю, - она улыбнулась, подавшись вперед, - но обычно не отвечаю.
