Цена вечности
Он шел по мостовой, пряча нос в тускло-желтый шарф и плотнее кутаясь от ветра в дырявое пальто. Мелкие снежинки кололи щеки холодом, и это постоянно возвращало его мысли к реальности.
В городе готовились к празднику. Золотом светились витрины, красные шары блестели на пушистых елях. Туда-сюда сновали люди, свободные от обязанностей. Они, в чистых одеждах, нервно косились на Ричарда, что казался нелепым пятном на фоне прекрасного города. Он к этим взглядам привык, смирился с ними, и только ускорял свой шаг, стараясь спрятаться от осуждения в быстрой толпе или скрыться во дворах высоких домов.
Маленькая девочка, лет пяти, ткнула пальцем в плакат и громко залепетала, обращаясь к матери, сжимавшей ее ладошку. С плаката смотрел президент, агитирующий гениев не скрываться и получить почетную вечность в копилку.
- Мама, однажды я стану бессмертной! – воскликнула она. Мать не разделила ее восторга, шикнула и увела в сторону, опасливо озираясь по сторонам.
- Не думай об этом, Алиса.
Правда, Алиса, лучше не думать об этом. Ему не казалось удивительным, что дети, которые толком не жили, стремятся как можно больше продлить свою жизнь. Ричарду казалось лишь странным, что правду от них умудряются скрывать так долго. Те, что обрели «благословение» бессмертия, были лишь прокляты на бесконечное служение тем, кто двигает эволюцию. Служению тем, кто имеет право на смерть.
Как только вокруг не осталось никого, мужчина сорвал плакат и, скомкав его, бросил в снег, притаптывая. Хороший врач вынужден бесконечно оперировать людей, не имея права уйти на покой и с трудом способен выбить себе отпуск. Подразумевается, что у тебя есть целая вечность, чтобы «пожить для себя», но нет. Теперь ты вынужден жить для остальных.
Ричард – сказочник. Хороший сказочник – вечно пишет сказки, даже если сам уже давно не верит в чудо. На самом деле, за свою жизнь он написал очень много книг, но прославился только тем, что написал хорошую сказку и получил свое бессмертие только с тем условием, что должен дальше писать только их. Другие его истории никому не нужны и не интересны.
В городе много дверей, но почти все они закрыты для бессмертных. К таким как он – относятся предвзято, презрительно. Хорошие продукты только для смертных, потому что их организмам это нужнее. Радости жизни только для смертных – у тебя уже был шанс сходить в кинотеатр или на ярмарку, а теперь, будь добр, работай. Если ты не будешь работать – система сломается. У детей не будет сказок на ночь, потому что ты их не написал, а ты же не хочешь, чтобы дети перестали верить в чудо?
В Новый Год принято загадывать желания. Под бой курантов Ричард подул на свои ладони, желая согреть немеющие конечности и со всей детской наивностью, что у него осталась, загадал своё: «Я хочу, чтобы система сломалась».
